Сергей Перминов: Голос правды в этом липком болоте лжи должен достучаться до сердец людей
- Накануне вы вручали награды от Совета Федерации. Среди тех, кому вы их вручали, – и представители религиозных организаций, и социального блока, и бизнесмены. Вопрос (ваша же перефразированная цитата): кто они – лучшие люди Ленинградской области?
- Лучшие люди Ленинградской области сегодня – это люди, у которых горящее сердце Данко. Которые, не щадя своего времени, может быть даже идя вразрез с личными интересами, отдают себя общественному служению. Этих людей мы стараемся замечать, этих людей мы всегда стараемся благодарить. Да, это и люди бизнеса, и люди из сферы религии, это люди, которых мы хорошо знаем. И их каждый день наполнен смыслом. И этот смысл – служение стране, служение региону, служение тем людям, в интересах которых они работают.
- Вот по ощущениям. Это вроде «паркетное» мероприятие, но если посмотреть – абсолютно дружеская история, без формализма. За счёт чего так происходит?
- За счёт того, что мы знаем друг друга не первый год, за счёт того, что мы в Ленинградской области. Это ведь не фигура речи – «семья ленинградская». Это такая категория, которая выстрадана жизнью. Это такая ситуация, когда все притираются друг к другу, когда узнают друг друга. Ситуация, в которой все поработали в разных условиях, в разных обстоятельствах. И этот срок – не минута, не день. Это даже не год. Поэтому всё и происходило не формально, очень естественно. В этом была эмоция, в этом была энергия.
- Какой-то пример можно выделить?
- Это история с иллюстрациями. Это Буда Бальжиевич Бадмаев. Равиль Джафарович Панчеев. Да целый коллектив был награждён почётной грамотой! А «Апатит» - это уникальный коллектив, который в условиях очень жёстких санкций продолжает своё служение. На берегах Волхова в непростых условиях эти люди трудятся на благо не только нашей страны – на благо мира. Это уникальный случай. И вот так – каждая история.
- В плане санкционного давления, в плане опыта, полученного в последнее время. Насколько предприятия Ленобласти подготовились к начавшемуся ПМЭФ, насколько мы себя покажем?
- Эти полтора года жёстких санкционных ограничений дали нам возможность вернуться к самим себе. Дали возможность поверить в собственные силы. Потому что та адаптивность, с которой менялась экономика, подходы крупных предприятий, экономика в целом… Та скорость, с которой работали региональные правительства, с которой работало федеральное правительство, законодатели, показала, что есть какая-то совершенно невообразимая до последнего времени сплочённость и понимание, чёткое следование тем задачам, которые необходимо решать, к тем целям, к которым необходимо приближаться – всё это по совокупности делает сегодняшний ПМЭФ уникальным, потому что это форум в условиях беспрецедентного давления. Когда мы с вами – как страна, как регион – перестроили транспортно-логистические цепочки, мы по-новому посмотрели на вопросы страхования финансирования. Мы с вами по-новому переосмыслили миссии таких регионов, как Ленинградская область. Некогда «окно в Европу», а сейчас это окно методично нашими оппонентами заколачивается. Между тем, порты работают. Предприятия находят новые рынки. Правительство – региональное и федеральное – оказывает поддержку. Ничто не остановилось. Индекс безработицы снижается. Поэтому, я полагаю, что у нас всё получилось и, что этот ПМЭФ войдёт в историю – в экономическую, в политическую историю нашей страны как некий переломный пункт. Когда мы обретаем себя, когда мы понимаем всю сложность вызовов и когда мы понимаем, что для нас это новые возможности.
- Политика – это одна история, а люди от производства – другая. Они хотят работать и ищут пути для кооперации и взаимодействия.
- Это в нашем измерении. В измерении тех, кто стоит на правильной стороне истории. В измерении тех, кто стоит с другой стороны – то есть не на правильной стороне истории – политика является доминантным фактором. Посмотрите, некогда дружественные нам экономики – Финляндии, Германии… Во что они превратились за последние полтора года? Какая-то жёсткая риторика, которая никак не сопрягается экономическим интересом целых наций. А у нас, напротив, происходит единение, когда и политика, и бизнес работают рука об руку. И политика, и бизнес понимают всю сложность ситуации, в которой находятся, и совместно работают над решением, казалось бы, не решаемых уравнений.
- А что сейчас можно сказать по поводу взаимоотношений с нашими соседями? С той же Финляндией, Прибалтикой?
- Если коротко, то это какой-то новый ракурс, какое-то новое измерение «заборной» дипломатии и политики. Ничего умнее невозможно было придумать за последние три года, как приколачивать заборы и разрывать экономики, которые между собой достаточно конвергентно развивались. И в советское время, и в новейшей истории. Я не сторонник того, что это случилось полностью и под прикрытием ковида. Потому что это долгосрочные стратегии, направленные на то, что к жизни возвращаются реваншистские устремления целых регионов. Вы правильно сказали про Прибалтику, которая становится в авангард русофобской позиции в ущерб экономических позиций своих народов. Это происходит на наших глазах. Вернёмся ли мы к состоянию нормальности? Я думаю, в ближайшие годы нет. Потому что разрыв происходит не только на уровне тезисов и лозунгов, вбрасываемых в повестку, он происходит и на уровне разрыва кооперационных связей, которые были между отраслями. Это касается энергетики, это касается рынка углеводородов, рынка производства всего – от лифтов до кораблей. Ёжики плакали, но продолжали есть кактус – это про позицию финской стороны и позицию наших прибалтийских коллег. И я полагаю, что мы будем это наблюдать и в будущем.
- Что касательно поддержки участников СВО и членов их семей. Выполнены ли все те обещания – и дело даже не в обещаниях – созданы целые программы поддержки. Как это всё реализуется? Насколько щепетильно и точно?
- Я вчера посетил ленинградский филиал фонда «Защитники Отечества». Мы очень долго говорили с руководством и выработали понимание того, что есть ещё ряд вопросов, которые будут требовать внимания, как на федеральном уровне – с точки зрения нормативного регулирования и очень быстрых решений, так и на уровне региональном. Это касается, прежде всего очень тонких отдельных нюансов. Нюансов, связанных с работой психологов, с работой смежных организаций. Мы договорились с коллегами о том, что в прямом взаимодействии, без всяких бюрократий мы посвятим решению этих задач ближайшее время. Что касается Ленинградской области, то это, наверное, один из пяти-десяти субъектов, где эти вопросы решаются очень быстро и где реализован системный подход. В целом, задача, которую поставил президент, сводится к тому, что в каждом регионе нашей страны этот пакет помощи ребятам – героям СВО, их семьям – должен быть стандартизирован. Чтобы никто не чувствовал себя обделённым. Я полагаю, что у Ленинградской области это получилось. Потому что, если мы с вами зайдём на сайт «Открытый бюджет Ленинградской области», то мы там на соответствующих профильных страничках увидим федеральные и региональные меры поддержки. Региональные меры всегда дополняют федеральные треки. И региональные меры всегда про эти детали – касается это детских садиков, касается ли представления земельных участков, специальной помощи по реабилитации, по устройству деток в школу и т.д. Поэтому я полагаю, что у команды Ленинградской области всё получилось.
- Как всегда в системном подходе есть несистемные исключения. Насколько быстро получается реагировать на случаи, когда кому-то что-то недоплатили или что-то не предоставили?
- Совершенно очевидно, что в таком быстром ключе прямых горизонтальных коммуникаций, если возникает нештатная ситуация, коллеги стараются находить очень быстрое решение. Потому что жизнь человека – касается ли это здоровья или мер социальной поддержки – она не требует промедления. Здесь и сейчас надо решать эти задачи. Я думаю, что у коллег в Ленинградской области это получилось.
- После теракта на Каховской ГЭС Валентина Ивановна Матвиенко сообщила, что сенаторы сейчас готовят заявление с правдивым изложением произошедшего и направит их во все международные парламенты. Что это за документ?
- Сенатская площадка – это очень авторитетная и респектабельная площадка. У нас до последнего времени со всеми сенатами были взаимные отношения в рамках рабочих групп по взаимодействию. Не по нашей вине представители европейских сенатов стали замораживать работу этих групп, но между тем, наши взаимоотношения с коллегами из Африки, Латинской Америки, из Азиатско-Тихоокеанского региона продолжаются. И, конечно, наше обращение к коллегам, в котором мы излагаем подлинные обстоятельства и причины произошедшего, будет услышано. Потому что голос правды в этом липком болоте лжи должен достучаться до сердец людей, которые не мыслят предвзятыми категориями. Которые не замкнуты в своём мире вымышленных ценностей. И мы будем продолжать говорить и будем услышаны в мире.
- Про диалог на политическом уровне. Почему он в последнее время носит ультимативную форму? Или почему наш бывшие партнёры даже просто поругаться не могут, а ограничиваются банальным «вы плохие и мы не будем с вами разговаривать».
- Позиция тех, кто не хочет с нами разговаривать, сводится к тому, что мы не субъект международного права, а объект. То есть мы объект устремлений. Мы должны принимать навязываемые нам условия и правила игры. Мы должны принимать чью-то позицию в качестве доминантной позиции. То есть нас априори лишили права голоса. С нами не хотят выстраивать отношения, которые бы базировались на нормах международного права. Нам говорят, что этот мир основан на правилах, а эти правила придуманы англосаксами, и эти правила не дают нам права голоса. Давайте мы начнём с вами общение. Но вы лишите меня права голоса. Вы просто будете мне говорить: «Встань, иди, возьми, неси…» Вот как долго это директивное ваше общение может продлиться? Я думаю, что не долго. Здесь эта позиция наших оппонентов строится именно из этого предположения. О том, что у нас нет права голоса, у нас нет права на самостоятельность, на самобытность, у нас нет права на субъектность. В том числе на международную. У нас есть некое право отвечать по тем правилам, которые нам кто-то устанавливает. Так не бывает. В международной жизни это не работает. Мы были открыты. До последнего момента. И сейчас говорим – давайте обсудим. Давайте поругаемся. Давайте выработаем позицию. Давайте обменяемся мнениями. Но посмотрите сами. Если взять регион Балтийского моря, нас исключили из Парламентской Ассамблеи Балтийского моря. Просто сказали: мы с вами больше не хотим разговаривать, нам нечего осуждать. А что, Балтийское море пересохло? Нет. Это просто позиция тех, кто считает своё право доминантным. Так не работает в современном мире.
- Какого ждать развития в плане коммуникации. В том числе и политической?
- Я полагаю, что нам нельзя сворачивать с пути, на который мы встали. Это путь свободы, это путь независимости, это путь голоса, который должен быть услышан. Это путь страны, которая имеет право на самобытное развитие. Это путь страны, которая объединяет вокруг себя государства, которые разделяют наше убеждение в том, что мир должен быть справедливым. В том, что в этом мире должно сохраняться национальное и этническое разнообразие. В том, что должны действовать законы, что есть традиционные ценности. Есть право на память, на собственную культуру. На свой суверенитет. И я полагаю, что наша основная задача, над которой мы трудимся – это задача создавать условия, чтобы страны и народы, которые разделяют нашу точку зрения, были вместе с нами. Чтобы имели право голоса в мире, который мы сейчас строим.
