Эмоции как политика: встреча Путина и Ким Чен Ына щедра на впечатления и планы

Реальный масштаб итогов визита президента России в КНДР подсчитывать рано. Все, что сейчас обсуждается, это пока впечатления. Но они важны, потому что такие впечатления  – тоже большая политика. А некоторые из них стоит, пожалуй, зафиксировать особо.

Прежде всего, нельзя не отметить открытую радость Ким Чен Ына, встречавшего Владимира Путина. Он лично встретил президента России в 3 часа ночи, сам проводил до той резиденции, где принимающая сторона разместила высоких гостей, и, судя по видеокадрам, не удержался – обратил внимание на убранство.  

И Владимир Путин всё понял: публично и щедро восхитился тем, как изменился Пхеньян за последние годы:

«Приятно на него смотреть, говорю это откровенно»

Для Ким Чен Ына именно эта похвала от человека, который в статусе президента встречался еще с его отцом, чрезвычайно важна – и важна личностно. Он не может показать отцу, что сумел сделать за это время. Но Путину – может. И, главное, очень хочет. А личные отношения глав государств да на такой ноте – дорогого стоят.

Впрочем, не приходится сомневаться, что именно на эмоциональных струнах будет играть и противник, который сейчас у нас объективно общий. Первым делом, конечно, постараются вставить распорки во все возможные зазоры в отношениях России и Китая. Можно не сомневаться, что уже сегодня-завтра появятся комментарии, что, мол, в Пекине напряглись и хмурятся из-за такого сближения Москвы и Пхеньяна. Тем более, что Ким Чен Ын и сам дал повод для ревности. 

«Россия для КНДР - самый честный друг и соратник, а Путин - самый дорогой друг корейского народа».

Да и внутри России тоже есть кому всевозможные задиры в мотор российско-северокорейских отношений напровоцировать.

Вот случился казус: российские министры, привыкшие к правилам работы с президентом России – сначала все собираются, и только потом приходит Владимир Путин, - нечаянно дали маху. В смысле – повели себя в русле отечественных традиций и зашли в зал для переговоров раньше первых лиц. На что им было указано северокорейским товарищем, и министры, естественно, вышли: в чужой монастырь со своим уставом не ходят.

Ну, так ведь у нас же сразу заголовки: «Северокорейский чиновник выгнал из кабинета российских министров».

Ну, почему «выгнал»-то? Как «выгнал»? Взашей толкал что ли? А вот ведь…

Впрочем, вряд ли что-то серьезное у всех этих осознанных или нечаянных попыток накидать колючек что-то получится.

Во-первых, потому что Китай уже транслировал свою позицию, указав, что сближение России и Северной Кореи в условиях тотальных санкций не может быть сюрпризом и предельно рационально.

Да и потом… Китай очень активно работает в традиционных вроде бы регионах влияния России – в той же Центральной Азии. Но ведь работает не против России, а за свои интересы, ведь правда? Ну, вот и у России в Северной Корее сейчас свои интересы. Еще и во Вьетнаме вот тоже. И нормально: «Образец отношений между странами». 

А во-вторых – мы просто сейчас действительно очень нужны друг другу. В том числе и потому, что все под санкциями ходим: и Россия, и КНДР, и Китай, и Иран… В разной степени, но ведь всех жмут.

Кстати, о санкциях.

Все уже озвученные официальные комментарии к подписанному договору о всеобъемлющем партнерстве выглядят как вызов всем санкциям Совбеза ООН в отношении КНДР. Однако пока – именно выглядят. И дают простор для юридических споров – но не однозначных констатаций.

Что, Aurus подарили Ким Чен Ыну? Да еще второй уже?

Ну, да: 7 марта 2013 года СБ ООН ввел запрет на поставку Пхеньяну предметов роскоши -  в том числе и на дорогие автомобили.

Но это ж про поставки – а тут просто подарок.

Тем более, что после первого такого подарка официальный представитель госдепа Мэттью Миллер чего-то там заявлял, что передача Россией автомобиля лидеру КНДР Ким Чен Ыну нарушает санкции ООН, но ведь сразу же сам и оговорился, что, мол, Россия и роскошные автомобили – ах, оставьте… Вот и ладушки.

Или вот про военно-техническое сотрудничество:

«Москва не исключает для себя возможности военно-технического сотрудничества с КНДР в соответствии с подписанным договором», - уже заявлено прямо в Пхеньяне.

Ну, так пока - «не исключает», да и кто сказал, что это вот прямо будет содействие ядерной программе или чему-то еще запрещенному?  В формулировках и номенклатуре тоже есть разные варианты и зазоры. После вершин словоблудия и казуистики бывших партнеров на Западе, гибкость юридической логики в принципе становится все гибче и гибче.

Вот и про запрет России создавать в КНДР свою военную базу в перечне санкций прямо ничего не сказано.

И… Да мало ли.

Наталья Старичкова, политический обозреватель ЛенТВ24

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции