Блокадники Донбасса: объятый войной Донбасс чтит память о подвиге ленинградцев
Заходите сюда, мы вас ждем!
Они действительно ждали. На столе разложены черно-белые фотографии, как осколки того, довоенного детства, воспоминаний о котором практически не осталось. Запомнилась война в черно-белых цветах кинохроники.
Юрию Максимову было семь лет, когда кольцо блокады вокруг Ленинграда замкнулось. Холод, голод, но самое страшное — потеря продуктовых карточек. Их у матери украла соседка.
Карточки украли хлебные. Те карточки цены не имели, потому что на них ничего не давали. Вот хлеб, 125 грамм и всё.
Юрий Максимов, житель блокадного Ленинграда
Эта кража разрушила жизнь того мальчика, словно лишила чувств, ощущения реальности происходящего. Смерть от голода как неизбежность. И она пришла в дом Юрия Максимова. Умерла мать.
Он бы так и замерз на заснеженных улицах Ленинграда, если бы не знакомая мамы. Она отдала мальчика в спецприемник. А дальше — эвакуация как спасение. В Ленинград Юрий Максимов вернется в 1945 году. Уже в мирное время он резко изменит свою жизнь и уедет на заработки в Донбасс. Где в свои 90 переживает свою вторую войну.
Двор в центре Донецка. Словно спичка сломанный ствол тополя, посеченные осколками фасады. Этот квартал украинские формирования накрыли градами.
Маргарита Муза встречает нас на кухне. Теперь она живет здесь, ее комната разбита во время того самого обстрела. Пережив блокаду Ленинграда, она едва не погибла в свои 90 в Донецке.
Это сейчас ей страшно, но вспоминая блокаду, Маргарита Муза говорит: страха не было — была лишь некая отрешенность, словно в тумане. В свои восемь лет она была за старшего в семье: мать от истощения не вставала с кровати, а на ее попечении — сестра и брат, который не пережил блокаду.
Маленькая Рита, сама истощенная (дистрофия первой степени), смогла дойти лишь до покойницкой. Обратный путь вел только к смерти. Но спасли дружинники, отвели истощенную девочку в детский приемник.
Спасенные тогда, в годы блокады, они теперь задаются вопросом: что же вы творите, убивая невинных? Мы же помним, как это страшно — жить в годы войны. Но голос 18 жителей Донбасса, переживших блокаду Ленинграда, украинские националисты не слышат.
